Домбаровка

По поселку Домбаровский с юга на север протекает речка Кугутык. Старожилы поселка сложили легенду о ней. Эта легенда основана на факте залегания угольного сланца по бере­гам реки, который дает синий цвет воде, отсю­да и название, которое с казахского переводит­ся как «синие сапоги».

Самым ярким моим детским впечатлением, да и, наверное, всех детей послевоенных лет, осталась эта речка. Тихо и безмятежно течет она, разделяя наш поселок на две половины, сли­ваясь в северной его части с другой такой же реч­кой, названной Ушкатты, и уже с двойной силой через сорок километров впадает в Орь. Дом, в котором наша семья жила, разделял ровно на­половину часть реки, протекающей по поселку. От дома до ее истока около двадцати киломе­тров, это самая южная точка нашей области. И на этом небольшом расстоянии к ней прижал­ся еще один поселок с названием Прибрежный. Небольшой вначале родниковый ручей ближе к нам разливался уже довольно обширными и глу­бокими плесами с мелкими протоками между ними или прозрачными журчащими переката­ми, по которым летом делали переходы на дру­гой берег жители прилегающих улиц.

Плесы поражали своей красотой, тихой, в лилиях, водой и больше напоминали озера. И какой только рыбы в них не водилось! Бес­хитростная плотва, полуметровые щуки, тол­стопузые язи, стройные красавцы головни, ма­терые сжуни, красноперки, лини и налимы. На перекатах стаями сновали пескари и вьюны. На глубине в два и более метра через кристально прозрачную воду можно было разглядеть пол­зающих по дну раков.

Аетом речка была спасением от жары. Пла­вать умели все еще задолго до того, как начи­нали ходить в школу. Рыбачить тоже начинали рано. Самые юные ловили на перекатах песка­рей. Особой хитрости в этой рыбалке не было. Небольшой прут, леска (жилок тогда еще у нас не существовало) с легким поплавком и ма­леньким крючком-невидимкой. Бросишь крю­чок с кусочком червя в стайку — и ждешь, когда наиболее бойкий пескарь схватит его. Дернешь удочку — и вот он уже трепыхается на берегу или в руках, так как чаще всего ловили их, стоя в воде с засученными штанинами.

Подрастая, мы переходили на плесы. Под­линнее прут, покрепче леска, посолиднее крю­чок и немного хитрости позволяли поймать что-нибудь покрупнее. И рыболовные снасти, простенькие и дешевые, всегда можно было вы­менять у старьевщиков, которых было несколь­ко в поселке. Но нам больше всего приглянулся Миш, так мы звали старого китайца. Давка его размещалась у тупика железнодорожной на­сыпи на базарной площади. Он принимал все: старое тряпье, кости, жесть, железный лом. Денег за сырье не давал, но леска, различные крючки, лампочки и батарейки к карманным фонарикам всегда были в наличии.

В то время даже не приходила в голову мысль прикормить рыбу заранее, чтобы ло­вить серьезно и солидно. Рыбы и так